Когда вышел в свет мой роман- эпопея . Потом мы обменивались письмами, телеграммами. Я отправил своему Учителю большое послание, в котором весьма нелестно отзывался о мемуарах генерала С. Сталина и свои собственные. Ради этого генерал использовал малопочтенные способы: умалчивание, передержку, однобокий показ людей и событий. И говорилось в моем послании, что к каким бы ухищрениям ни прибегал Штеменко, а правда только одна, рано или поздно все тайное станет явным. Резкое было письмо. А Михаил Александрович ответил мне так. В одном только ты прав: книга Штеменко рассчитана на обывателя (в том числе и военного), и очень жаль, что автор висел над редакторами, а не наоборот! И, наконец, с помощью В. Успенского, заговорил — о своем начальнике, его . Желающие приобрести бумажную книгу «Тайный советник вождя» в . Обнимаю. Ну и взялся за это. Мне было трудно, очень трудно, особенно в то время, которое называем теперь периодом застоя, когда все, что было связано с именем Сталина, хранилось за семью печатями, когда сам писательский интерес к этой теме вызывал раздражение и подозрение властей предержащих. Работал я без всякой моральной и материальной поддержки, на свой страх и риск, ради дела отказывая себе во многом. Разыскивал, собирал почти исчезнувшие крупицы прошлого, сопоставлял их, обдумывал, пускался на всякие ухищрения, чтобы добыть необходимые материалы. Помог случай. А может быть, и не случай, а закономерность. Это роман-исповедь человека (реального, а не выдуманного), который многие годы работал бок о бок с И. Сталина, о его окружении, о стране. И, наконец, с помощью В. Успенского, заговорил — о своем начальнике, его Желающие приобрести бумажную книгу « Тайный советник вождя » в. Сталина, о его окружении, о стране. Время написания романа: март 1953 — январь 2000 года. ВЛАДИМИР УСПЕНСКИЙ Родился в 1927 году в г. Одоеве Тульской области в учительской семье. В 1942 году был вместе с отцом арестован и. Главное произведение писателя – роман-исповедь «Тайный советник вождя» (1953-1998), который был впервые напечатан в. Дмитриевича Успенского (1927–2000). В годы перестройки был опубликован роман Владимира Успенского «Тайный советник. Сталина, о его окружении, о стране. Время написания . Давно известно: когда очень хочешь, когда неотвратимо хочешь и стремишься к чему- либо, тебе поможет даже враг. И уж тем более помогут друзья, единомышленники. Я искал нужные мне сведения, нужных людей, а в то же время кто- то искал и меня.***Все началось, как в заурядном детективе, — с телефонного звонка. Многие писатели в первой половине дня к телефону не подходят, не отрываются от стола — рабочее время. Но я был не особенно занят и снял трубку.— Товарищ Успенский?— Да.— Меня зовут Николай Алексеевич— Здравствуйте. Вопрос такой, что его не следует обсуждать по телефону. Да, конечно, это был очень пожилой человек, каждое слово давалось ему с трудом. Говорил он сдержанно, без эмоций. Едва заметная, правда, но все же? С военными людьми мне часто доводилось тогда встречаться. Помедлив, я поинтересовался: — Не по поводу ли военных мемуаров?— Слишком важный вопрос, — повторил старик и добавил чуть тише: — В свое время мне советовал обратиться к вам генерал- полковник Белов.— Он умер.— Да, к сожалению, Павел Алексеевич скончался в декабре шестьдесят второго года, — старик назвал точную дату. С этого момента дело получило совсем другой оборот. Фамилия Белова надежный пароль. Очень большое место занимал Павел Алексеевич в моей судьбе, очень дорога мне память о нем. Если читателю захочется узнать и понять, почему и как переплелись наши пути, каким образом это отразилось на моей жизни — пусть познакомится с книгой . Все, связанное с Беловым, для меня свято.— Когда и где? Ответ был обдуман заранее: — Поворот с Рублевского шоссе в Кремлевскую больницу знаете?— Разумеется. Значит, не только телефон, но и адрес мой известен этому Николаю Алексеевичу. Впрочем, он мог найти его в справочнике Союза писателей СССР.)— Остановка сто двадцать седьмого автобуса, если ехать из города.— Понятно.— Пройдите сто метров дальше по тропинке параллельно шоссе. Жду вас сегодня в двадцать один ноль- ноль.— Условились.— Спасибо. Свидание вечером на лесной тропинке? Но ведь назван Белов, да и голос слишком серьезен. Пусть наблюдает издали. В то время в Москве находился мой надежный товарищ, приехавший с другого конца страны. Я позвонил ему в гостиницу и предложил совместить приятное с полезным — прогулку с беседой. Он согласился и, сам не зная того, стал свидетелем одной из самых важных встреч в моей жизни. Отправляясь на свидание, я думал о том, что скорее всего услышу обычную просьбу: помочь в работе над воспоминаниями. Люди определенного круга знали, что я не только писатель, но историк по образованию, военный историк по призванию. Много раз осуществлял так называемую . А проще говоря, садился и писал книгу за . Такую работу проделал я с одним высокопоставленным государственным чиновником, с одним полковником, с пятью генералами и, двумя маршалами. С некоторыми, наиболее образованными и умными, работали совместно, а один генерал оказался настолько безграмотным, что не мог письменно изложить ни факты, ни самые элементарные мысли. Пришлось «изображать» за него все, от начала и до конца. Благо основные документы были под рукой. Соглашаясь на такую полутворческую работу, я руководствовался прежде всего не заработком, а ценностью материала, вкладывал свой труд лишь в те опусы, которые обогащали меня. А рассказывали охотно, понимая, что иначе эти сведения уйдут вместе с ними. Ведь в государственные архивы попадают далеко не все бумаги. Кроме того, архивы можно подчистить в угоду тем или иным руководителям. А из свидетелей, из участников событий не «вычистишь» то, что они видели, что сами творили! Итак, солнце еще не скрылось за горизонтом, когда я вышел из дома и вместе с товарищем направился к месту встречи. Расстояние- то: прогуляться тридцать минут. Было это в мае, когда деревья уже оделись листвой и погода стояла ровная, теплая, с долгими светлыми зорями. Точно в назначенное время свернул на тропинку и увидел человека, сидевшего, подстелив газету, на стволе поваленного старого дуба. Не сразу он заметил меня, и в течение нескольких секунд, приближаясь, я имел возможность разглядывать его. Китель цвета хаки с отложным воротничком и накладными карманами, какие носили еще до войны, был несколько великоват ему, особенно ворот: похудел, усох, значит, старик. Брюки- галифе заправлены в хромовые сапоги с узкими голенищами. Наверное, нелегко в таком возрасте наклоняться, натягивать сапоги, но привычка, как говорится, — вторая натура. Или сырости опасался в весеннем лесу?
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
December 2016
Categories |